Неточные совпадения
Митрофан. Час моей
воли пришел. Не
хочу учиться,
хочу жениться. Ты ж меня взманила, пеняй
на себя. Вот я сел.
«Да вот и эта дама и другие тоже очень взволнованы; это очень натурально», сказал себе Алексей Александрович. Он
хотел не смотреть
на нее, но взгляд его невольно притягивался к ней. Он опять вглядывался в это лицо, стараясь не читать того, что так ясно было
на нем написано, и против
воли своей с ужасом читал
на нем то, чего он не
хотел знать.
Сергей Иванович вздохнул и ничего не отвечал. Ему было досадно, что она заговорила о грибах. Он
хотел воротить ее к первым словам, которые она сказала о своем детстве; но, как бы против
воли своей, помолчав несколько времени, сделал замечание
на ее последние слова.
Лошадей запускали в пшеницу, потому что ни один работник не
хотел быть ночным сторожем, и, несмотря
на приказание этого не делать, работники чередовались стеречь ночное, и Ванька, проработав весь день, заснул и каялся в своем грехе, говоря: «
воля ваша».
Но зато какую силу
воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями
на них смотрит с участием,
хотя немым, но неизменным!..
Кровь Чичикова, напротив, играла сильно, и нужно было много разумной
воли, чтоб набросить узду
на все то, что
хотело бы выпрыгнуть и погулять
на свободе.
— Иной раз, право, мне кажется, что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы
воли, нет отваги
на постоянство.
Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни примешься за все как следует, с завтрашнего дни сядешь
на диету, — ничуть не бывало: к вечеру того же дни так объешься, что только хлопаешь глазами и язык не ворочается, как сова, сидишь, глядя
на всех, — право и эдак все.
Душевные движенья и чувства, которые дотоле как будто кто-то удерживал тяжкою уздою, теперь почувствовали себя освобожденными,
на воле и уже
хотели излиться в неукротимые потоки слов, как вдруг красавица, оборотясь к татарке, беспокойно спросила...
Но при виде их свежести, рослости, могучей телесной красоты вспыхнул воинский дух его, и он
на другой же день решился ехать с ними сам,
хотя необходимостью этого была одна упрямая
воля.
Теперь уже все
хотели в поход, и старые и молодые; все, с совета всех старшин, куренных, кошевого и с
воли всего запорожского войска, положили идти прямо
на Польшу, отмстить за все зло и посрамленье веры и козацкой славы, набрать добычи с городов, зажечь пожар по деревням и хлебам, пустить далеко по степи о себе славу.
Долго еще оставшиеся товарищи махали им издали руками,
хотя не было ничего видно. А когда сошли и воротились по своим местам, когда увидели при высветивших ясно звездах, что половины телег уже не было
на месте, что многих, многих нет, невесело стало у всякого
на сердце, и все задумались против
воли, утупивши в землю гульливые свои головы.
— Ох уж эти брюзгливые! Принципы!.. и весь-то ты
на принципах, как
на пружинах; повернуться по своей
воле не смеет; а по-моему, хорош человек, — вот и принцип, и знать я ничего не
хочу. Заметов человек чудеснейший.
А ведь тоже, глупые,
на свою
волю хотят, а выдут
на волю-то, так и путаются
на покор да смех добрым людям.
Борис. Нельзя мне, Катя. Не по своей я
воле еду: дядя посылает, уж и лошади готовы; я только отпросился у дяди
на минуточку,
хотел хоть с местом-то тем проститься, где мы с тобой виделись.
Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам
воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и
на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте, что
хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
Кабанов. Думайте, как
хотите,
на все есть ваша
воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек
на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.
Савельич поглядел
на меня с глубокой горестью и пошел за моим долгом. Мне было жаль бедного старика; но я
хотел вырваться
на волю и доказать, что уж я не ребенок. Деньги были доставлены Зурину. Савельич поспешил вывезти меня из проклятого трактира. Он явился с известием, что лошади готовы. С неспокойной совестию и с безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска, не простясь с моим учителем и не думая с ним уже когда-нибудь увидеться.
— Не напоминай, не тревожь прошлого: не воротишь! — говорил Обломов с мыслью
на лице, с полным сознанием рассудка и
воли. — Что ты
хочешь делать со мной? С тем миром, куда ты влечешь меня, я распался навсегда; ты не спаяешь, не составишь две разорванные половины. Я прирос к этой яме больным местом: попробуй оторвать — будет смерть.
Поэтому для Захара дорог был серый сюртук: в нем да еще в кое-каких признаках, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его родителей, и в его капризах,
на которые
хотя он и ворчал, и про себя и вслух, но которые между тем уважал внутренно, как проявление барской
воли, господского права, видел он слабые намеки
на отжившее величие.
— Я думал, что они и теперь делают, что
хотят. Их отпустить бы
на волю… — сказал он.
Как ни велика была надежда Татьяны Марковны
на дружбу Веры к нему и
на свое влияние
на нее, но втайне у ней возникали некоторые опасения. Она рассчитывала
на послушание Веры — это правда, но не
на слепое повиновение своей
воле. Этого она и не
хотела и не взялась бы действовать
на волю.
Он
хотел плюнуть с обрыва — и вдруг окаменел
на месте. Против его
воли, вопреки ярости, презрению, в воображении — тихо поднимался со дна пропасти и вставал перед ним образ Веры, в такой обольстительной красоте, в какой он не видал ее никогда!
Вдов был и бездетен; про супругу-то его был слух, что усахарил он ее будто еще
на первом году и что смолоду ручкам любил
волю давать; только давно уж перед тем это было; снова же обязаться браком не
захотел.
По смерти его и когда уже выяснились дела, Катерина Николаевна уведомила Анну Андреевну, через своего поверенного, о том, что та может получить эти шестьдесят тысяч когда
захочет; но Анна Андреевна сухо, без лишних слов отклонила предложение: она отказалась получить деньги, несмотря
на все уверения, что такова была действительно
воля князя.
Адмирал сказал им, что
хотя отношения наши с ними были не совсем приятны, касательно отведения места
на берегу, но он понимает, что губернаторы ничего без
воли своего начальства не делали и потому против них собственно ничего не имеет, напротив, благодарит их за некоторые одолжения, доставку провизии, воды и т. п.; но просит только их представить своему начальству, что если оно намерено вступить в какие бы то ни было сношения с иностранцами, то пора ему подумать об отмене всех этих стеснений, которые всякой благородной нации покажутся оскорбительными.
— Теперь я пока все-таки мужчина, пятьдесят пять всего, но я
хочу и еще лет двадцать
на линии мужчины состоять, так ведь состареюсь — поган стану, не пойдут они ко мне тогда доброю
волей, ну вот тут-то денежки мне и понадобятся.
Кончил он это меня за мочалку тащить, пустил
на волю-с: «Ты, говорит, офицер, и я офицер, если можешь найти секунданта, порядочного человека, то присылай — дам удовлетворение,
хотя бы ты и мерзавец!» Вот что сказал-с.
Но, убедившись, что Кирсанов говорит дело и что надо его слушаться, Полозов все еще не мог взять в толк, что ж это за человек: он
на его стороне, и вместе
на стороне дочери; он заставляет его покориться дочери и
хочет, чтобы дочь изменила свою
волю: как примирить это?
— А бог их ведает, батюшка Владимир Андреевич… Барин, слышь, не поладил с Кирилом Петровичем, а тот и подал в суд,
хотя по часту он сам себе судия. Не наше холопье дело разбирать барские
воли, а ей-богу, напрасно батюшка ваш пошел
на Кирила Петровича, плетью обуха не перешибешь.
Красавица, не
хочешь ли
на волю?
С людьми пожить?
Никогда не возьму я
на себя той ответственности, которую ты мне даешь, никогда! У тебя есть много своего, зачем же ты так отдаешься в
волю мою? Я
хочу, чтоб ты сделала из себя то, что можешь из себя сделать, с своей стороны, я берусь способствовать этому развитию, отнимать преграды.
— Я об этом
хотел просить. В приговоре сказано: по докладу комиссии, я возражаю
на ваш доклад, а не
на высочайшую
волю. Я шлюсь
на князя, что мне не было даже вопроса ни о празднике, ни о каких песнях.
— Я прибавлю к словам священника одно — запираться вам нельзя, если б вы и
хотели. — Он указал
на кипы бумаг, писем, портретов, с намерением разбросанных по столу. — Одно откровенное сознание может смягчить вашу участь; быть
на воле или в Бобруйске,
на Кавказе — это зависит от вас.
— А до тех пор отдам себя
на волю Божию, — говорила она Акулине, — пусть батюшка Царь Небесный как рассудит, так со мной и поступает!
Захочет — защитит меня, не
захочет — отдаст
на потеху сквернавцу!
Не
хотел выпить за козацкую
волю! не покачал
на руках дитяти!
Свободный гражданин приподнимает пьяную голову и отвечает, что теперь
воля, что он
хочет вот так себе лежать
на дороге, а
на панов ему…
Кажется, это была первая вполне уже ясная форма, в которой я услышал о предстоящем освобождении крестьян. Тревожное, неуловимое предсказание чудновской мары — «щось буде» — облекалось в определенную идею: царь
хочет отнять у помещиков крестьян и отпустить
на волю…
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий
на чувства, не будет долга и обязанностей, и
воля будет уступать не
воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы, если по великодушию она
захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей:
хочу милости, а не жертв…
Дело в том, что
хотя с лишением всех прав состояния поражаются супружеские права осужденного и он уже не существует для семьи, как бы умер, но тем не менее все-таки его брачные права в ссылке определяются не обстоятельствами, вытекающими из его дальнейшей жизни, а
волею супруга не осужденного, оставшегося
на родине.
Он их от меня доселе не требовал, а оставил мне
на волю, что я из них сделать
захочу.
На первый раз еще у него станет храбрости и упрямства, и это объясняется даже просто привычкой: привыкши встречать безмолвное повиновение, он с первого раза и поверить не
хочет, чтобы могло явиться серьезное противодействие его
воле.
— Так конпания? А? — спрашивал Родион Потапыч, делая передышку. — Кедровская дача
на волю выйдет? Богачами
захотели сделаться… а?..
— Терешка,
хочешь водки? — окликнул его Окулко. — Рачителиха, давай им всем по стакану… Парасковея, аль не узнала?.. Наливай еще по стакану! — командовал развеселившийся Окулко. — Всем
воля вышла… Гуляй
на все, сдачи не будет.
— А, это ты! — обрадовался Петр Елисеич, когда
на обратном пути с фабрики из ночной мглы выступила фигура брата Егора. — Вот что, Егор, поспевай сегодня же ночью домой
на Самосадку и объяви всем пристанским, что завтра будут читать манифест о
воле. Я уж
хотел нарочного посылать… Так и скажи, что исправник приехал.
— Ты все про других рассказываешь, родимый мой, — приставал Мосей, разглаживая свою бороду корявою, обожженною рукой. — А нам до себя… Мы тебя своим считаем, самосадским, так, значит, уж ты все обскажи нам, чтобы без сумления. Вот и старички послушают… Там заводы как
хотят, а наша Самосадка допрежь заводов стояла. Прапрадеды жили
на Каменке, когда о заводах и слыхом было не слыхать… Наше дело совсем особенное. Родимый мой, ты уж для нас-то постарайся, чтобы
воля вышла нам правильная…
В действительности же этого не было: заводские рабочие
хотя и ждали
воли с часу
на час, но в них теперь говорила жестокая заводская муштра, те рабьи инстинкты, которые искореняются только годами.
— А наши-то тулянки чего придумали, — трещала участливо Домнушка. — С ног сбились, всё про свой хлеб толкуют. И всё старухи… С заводу
хотят уезжать куда-то в орду, где земля дешевая. Право… У самих зубов нет, а своего хлеба
захотели, старые… И хохлушек туда же подманивают, а доведись до дела, так
на снохах и поедут. Удумали!..
Воля вышла, вот все и зашевелились: кто куда, — объясняла Домнушка. — Старики-то так и поднялись, особенно в нашем Туляцком конце.
Городок наш маленький, а тятенька,
на волю откупимшись, тут домик в долг тоже купили,
хотели трактирчик открыть, так как они были поваром, ну не пошло.
— Ничего ему не сделается… Подрыхает только… Ах, Тамарка! — воскликнул он страстным шепотом и даже вдруг крепко, так, что суставы затрещали, потянулся от нестерпимого чувства, — кончай, ради бога, скорей!.. Сделаем дело и — айда! Куда
хочешь, голубка! Весь в твоей
воле:
хочешь —
на Одессу подадимся,
хочешь — за границу. Кончай скорей!..
— Хорошо, если ты не
хочешь, так я отпущу родных твоих
на волю за ту твою услугу; деньги отдам тебе, а за услугу родных отпущу.